окончание
ВСЯКИЕ СЛУЧАИ.
Послал как-то бойца (фамилию уже не помню) сбросить снег с крыши технического здания. Через какое-то время вдруг открывается люк в потолке (все люки и двери открывались вовнутрь на случай, если занесет снегом) и с кучей снега падает с воплем солдат в обнимку с лопатой. Он решил подремать в будке над люком, но не знал, что тот открывается вниз. Высота там метра 4, но под этим люком не было никакой аппаратуры, поэтому отделался испугом.
Однажды летом спускались на ГТТ с сопки. Увидели сверху, что подошел небольшой корабль, который завозил припасы на зиму. Командир отправил нас с Борей Максимовым забрать почту и мелкий груз. На серпантине где-то посреди сопки водитель зазевался и не вписался в поворот. Так напрямую и сиганули с сопки. Уклон в этом месте был приличный, склон из мелкого камня, поэтому тормоза не держали. Летели метров сорок, пока не уткнулись в скопище пустых бочек, которые зацепились за какую-то неровность, среди них и остановились. Хорошо, что не стали кувыркаться. Я сидел на месте за спиной водителя, у меня за головой и чуть выше стоял запасной танковый аккумулятор, весом килограммов под шестьдесят. Так он, не помню как, оказался у меня на коленях. Но отделались испугом. Командиру решили не говорить, подогнали трактор и вытащили вездеход наверх.
Как-то в наряде один из бойцов потерял штык-нож от автомата. После трагического случая на «Горьком» солдатам в наряде выдавали только эти штыки, а офицеру (дежурным по части с тех пор мог быть только офицер или прапорщик) его личный пистолет и две обоймы. Так вот, вся часть почти месяц по утрам в качестве физзарядки перебирала снег в поисках этого чертового ножа, матюгая разиню, но нашелся он только по весне, когда все растаяло.
Солдатам на паек выдавали сгущенку. Они ее собирали, потом дежурный по кухне варил в тазике эти банки. Так как процесс был длительный, делали это ночью на кухне и следить должен был один из бойцов, находящихся в наряде. Так вот, однажды он задремал и утром на кухне - столовой было изумительное зрелище- банки взорвались и весь потолок был в шоколадного цвета сталактитах ( или стологмитах). Мало ему потом не показалось.
Была у нас регламентная группа с "Амура-1", проводили работу. Хорошие мужики, любители похохмачить и расписать «пульку». Помню капитана Чернышева и майора Измайлова. При них мы промывали систему охлаждения клистронов передатчиков. На это время разрешили остановку связи. Засыпали в воду какой-то химикат, затем слили и ушли на обед. Расчет отправили чуть раньше, забыв предупредить об этом. Вернувшись, они увидели, что передатчики не работают, и с перепугу все включили. Когда мы вернулись с обеда, ТЗ было в белом едком дыму- накрылись все 4 клистрона. Крику было, можете представить. Конечно, наш хозяйственный зампотех Юровский, отматерив солдат, нашел у себя в заначке запасные клистроны, но пока их поставили, настроили - успели наслушаться всего со стороны соседей – «Амура» и «Малахита».
Другой случай произошел в дизельной. Прислали нам оборудование для автоматического бесперебойного перевода фидера с одного дизеля на другой. Большой шкаф, набитый автоматикой, который управлял двумя дизелями, синхронизировал их по частоте и фазе и в момент совпадения переключал нагрузку так, что оборудование в ТЗ не выключалось. Мы его смонтировали сами по инструкции, подключили все датчики и стали запускать. В момент перехода в шкафу коротнуло так, что он выгорел полностью. Вся дизельная была в дыму. Мы, конечно, получили из Центра по голове, за то, что ничего не понимаем в автоматике и выполнили монтаж неправильно. Со следующим бортом прислали новый шкаф и специалистов, которые его смонтировали сами, комментируя нашу предыдущую работу. На торжественный пуск позвали нас и со словами «смотрите, балбесы, как надо», запустили систему. Вы не поверите, бабахнула точно также. Мы чуть не померли со смеху.
Потом оказалось, что в конструкции была ошибка, прошивало через контакты двух рядом стоявших галетников. Так как больше шкафов нам не дали, пришлось восстанавливать сгоревшие. Мы с энергетиком Борей Максимовым просидели в дизельной почти месяц, занимаясь этим.
ОХОТА И РЫБАЛКА.
Птицы там было много - летом утки и гуси, зимой куропатки. Много песца, причем очень качественного. Нам охотой на него заниматься было некогда.. Этим промышляли полярники, у которых было больше свободного времени. А мы их если и видели, то только летом.
Еще полярники охотились на тюленей, причем интересным способом, который они называли «на «Спидолу». Отплывали от берега на лодке и включали приемник. Тюлени- животные любопытные, и высовывались из воды на звуки музыки. Сам такой охоты не видел, может и врали. Но когда удавалось быть на берегу, их любопытные усатые морды видел несколько раз, причем довольно близко.
Были там и белые медведи, но мне видеть не приходилось. Иван Горохов Шестой, сторож оловянного рудника рассказывал, что добыл одного, но тот успел растерзать несколько собак.
Летом шли стада диких оленей, большими потоками. Они проходили мимо нас и больше не появлялись. Приблизительно знали время их прохода и дневальный в эту пору (а это уже полярный день без захода солнца) регулярно с сопки обозревал окрестности с биноклем. Как только замечал первые группы, оповещал командира. Тут же снаряжались трактор с «пеной», которые медленно спускались с сопки и объезжали вокруг. А в это время пара лучших стрелков с автоматами спускалась напрямую с сопки и садилась в засаду. Обычно это были кадровые военные, которые стреляли великолепно, в отличие от нас, гражданских. Успевали подстрелить оленей 20-30. Все грузили на сани и привозили в часть. Делили на всех, включая солдат, справедливо.
Летом было множество птиц – гуси, утки и разные северные виды. Кто был посвободней, ходили на охоту, но мне удалось только несколько раз. Да и то ходил больше погулять, чем поохотиться.
Однажды пошли на охоту с Сашей Медведевым из Москвы. Начиналось лето, снег растаял только местами, но озера уже образовались и на них было много уток. Красавчика закрыли дома, потому что он любил в самый неподходящий момент выскочить из-за спины и лаем распугать птицу. Сидели на берегу у охотничей избушки и пили чай у костра. Вдруг видим, к нам большими прыжками приближается какой-то белый зверь, переваливаясь по глубокому в этом месте снегу. На фоне белого снега трудно было оценить размеры, и мы решили, что это белый медведь, они иногда заходили в наши места. Из оружия у нас только ружье с утиной дробъю и мелкашка, прятаться на берегу негде. Мы пережили несколько не самых приятных минут. Оказалось, это вырвался Красавчик и прибежал нам помогать. Сгоряча навешали ему пинков, на что он очень обиделся, так как прибежал с наилучшими намерениями. Но потом отошли, поделились с ним сгущенкой и мир был восстановлен
Рыбу ловили в море рядом с полярной станцией. Там было два периода ловли: проход омуля летом и пеляди под зиму. Ловля рыбы была не развлечением, а тяжелой работой. Поднимать сеть и выбирать из нее рыбу при температуре воды градусов 5-6 не очень приятно. Я один раз попробовал из любопытства. Ставилась сеть, причем не очень большая. Начиналась она метрах в 7-10 от берега и длиной была не более 20 м. Рыбы иногда набивалось в нее столько, что сеть сложно было приподнять, килограмм по 100-150. В каждой ячейке сидело по рыбе. Если прозевать, чайки расклевывали верхние ряды. Поэтому пара бойцов все время дежурила на берегу с лодкой, периодически вытаскивая омуля из сети. Размера почти все одинакового- 1-1,5 кг. Рыбу складывали в бочку из-под горючего, привязанную у трактора сзади. Тот совершал почти непрерывные рейсы на сопку и обратно. А вся часть в это время разделывало рыбу- жарили, варили, солили и вялили. Такой проход омуля продолжался всего несколько дней. Вкуснее рыбы я потом не пробовал. При разделке она пахла почему-то свежим огурцом.
Пелядь, идущая под зиму, вроде селедки, и вкусом, и размером. Сети на нее в итоге сносило дрейфующими льдинами, которые появлялись под зиму. Правда, и летом их могло надуть ветром.
Был еще один интересный способ ловли. Пара человек с палками становились на небольшую льдину, которую прибивало к берегу, и начинала ее раскачивать. Из-под льдины выскакивала треска средних размеров (которую здесь за рыбу не считали) и ее глушили палками. За 15-20 минут можно было настучать полведра.
Рассказывали, что за несколько лет до этого случай, что наших рыбаков унесло в море ветром. Дул сильный ветер от берега, они, видно, не привязались веревкой и резиновую лодку сдуло. Пока это обнаружили, уже никого видно не было. Сообщили в центр. Говорят, долго решали, кто будет платить за поиски. Но успели спасти.
За все время к нам только один раз заехали на собачьей упряжке несколько якутских охотников (юкагиры, небольшая народность, чьей территорией считалась эта местность). Оказалось, что вся северная территория поделена на охотничьи зоны и эта принадлежит конкретно этим охотникам. Километрах в 50 от нас к югу у них была охотничья избушка, где можно было остановиться при необходимости. Потом мне пришлось там побывать при одной дальней поездке. Летом они готовили припасы на зиму, в том числе завозили с берега дрова на собачьих упряжках, а зимой промышляли песца. Мы их угостили, потом, когда собрались, я напросился прокатиться на собачьей упряжке. Они сказали, что упряжка привязана внизу к камню. Я попрыгал вниз, за мною увязался наш Красавчик. Охотники потихоньку спускались сзади. Подошел к упряжке, а вся стая вскочила и стала рваться ко мне с бешеным лаем. На вид все свирепые, как волки, хоть и не очень большого роста. Красавчик, которые был вдвое больше любого из них, стал прятаться мне за валенки. Думаю, если сорвутся, точно сожрут нас. Хорошо, подошли охотники. Пристроились мы на нартах, и собаки рванули. Бежали быстро. Проехал я с километр и попросил остановить, а те говорят: невозможно, собаки отдохнули и теперь остановятся только километров через 15, падай, где помягче. Пришлось скатываться на ходу.
Летом было очень много зверюшек, вроде мышей, только побольше и с коротеньким хвостом- евражек. Безобидные травоядные, очень симпатичные, они составляли основную пищу всем прочим зверям и птицам. В одно лето их было так много, что в поле зрения одновременно можно было увидеть несколько сотен. Человека они особенно не боялись, от собак прятались в норы. Если сесть в тундре на камешек и посидеть минуту неподвижно, они залезали на колени, ползали по вещам, и даже давались в руки. Укусить не могли, так как зубы загнуты назад. Солдаты от скуки держали их в банках, как сейчас держат хомячков. Говорили, что если много евражек летом, зимой так же много песца.
Годы, проведенные на Святом Носу, до сих пор считаю одними из лучших в своей жизни. Такой суровой неповторимой красоты нигде больше нет. С гордостью думаю, что достойно прошел все это. Армия научила меня принимать самостоятельные решения и отвечать за них, что очень пригодилось мне потом. С грустью вспоминаю сослуживцев, связи с которыми постепенно растерялись. Надеюсь, что ваш сайт поможет найти друг друга.
В Минске много ребят, прошедших через нашу систему. Если кого увижу, приведу на сайт или передам их материалы.
Сейчас я работаю начальником конструкторского отдела на заводе «Горизонт» в Минске. Соседним отделом командует Геннадий Коваленко, который служил на «Горьком» в одно время со мной. Никак не раскачаю его на воспоминания.
Привет всем, кто меня помнит.
С уважением.
Николай Домбровский, Минск.
